Дизельные «Москвичи»

16.06.2016

Дизельные «Москвичи» на внутренний рынок не поступали: дизельные двигатели не пользовались в России популярностью, так как неустойчиво работали в холодную погоду, преобладающую на большей части территории страны. Спустя три года после их презентации, в 1993-1994 гг., дизельные АЗЛК-21411 с 1,8-литровым двигателем Ford XLD 418 предлагались на рынке Германии под брендом Lada Aleko. Готовитесь к написанию докторской? Необходимо добавить несколько своих публикаций в базы цитирования scopus. Это станет для вас большим плюсом.

Отсутствие на машине подходящего силового агрегата еще сильнее сказалось на ее продажах в постсоветскую эпоху, когда у покупателей появился выбор в виде подержанных иностранных автомобилей с большими по объему двигателями и в условиях, когда АвтоВАЗ успешно развивал собственное семейство чуть меньших по размеру, но гораздо более резвых моделей АЗЛК-214241 «Князь Владимир», впервые представленный в мае 1997 г., имел увеличенную по сравнению со стандартными «Москвичами» колесную базу. Существовал также вариант с кузовом хэтчбек, названный «Москвич-214141» «Юрий Долгорукий». В 1998 г. оформление передней части этих машин было перенесено на хэтчбек «Москвич-214145» «Святогор» с обычной колесной базой, а затем и на всю линейку «Москвича-2141» 2108/2109/21099. Даже ГАЗ начал претендовать на верхний сегмент «москвичовского» рынка, разработав для своей уже немолодой «Волги» более мощный 16-клапанный двигатель. Приватизированный в 1993 г., АЗЛК унаследовал не только колоссальный производственный комплекс в Москве вместе с рабочей силой и соответствующими социальными обязательствами, но и огромные долги, возникшие в связи с переоборудованием производства под выпуск модели 2141. В этих условиях возможность дальнейшего инвестирования полностью зависела от способности работать с прибылью. Однако продажи снижались, а в 1994 г. производство также начало быстро сокращаться, упав с 93 847 автомобилей в 1993 г. до 40 600 в 1995-м. Хоть как-то существовать позволяли лишь заказы от государственных организаций и московских властей, сознававших масштабы социального ущерба и последствия для самого города в случае краха «Москвича».